gustyflawless

[moonandwolf]

 так странно, что события Гарри Поттера происходят в 90-х

Космический джем снимали, когда Волдеморт захватывал волшебный мир.

давай, хлопай и добро пожаловать в азкабан

На самом деле это имеет большой смысл — Дж. К. Роулинг была матерью-одиночкой, живущей на пособие, примерно в то же время, когда я была ребёнком матери-одиночки, живущей на пособие.

В конце восьмидесятых и начале девяностых в Великобритании нарративы о «низшем классе» и «недостойных бедняках» начали набирать обороты и стали культурно доминирующими. Отчасти это было связано с ростом числа долгосрочных безработных после потери промышленности, в сочетании с ростом числа семей с одним родителем и рецессией начала девяностых, и сопутствующей тенденцией к социальному консерватизму.

Всё это уступило место доминирующему в культуре нарративу о «попрошайках» (хотя это слово стало широко использоваться лишь в последнее время), «тратящих деньги налогоплательщиков», которые по определению являются ленивыми, безответственными мошенниками, «бесполезными» в силу того факта, что они не «вносят вклад в развитие общества», выплачивая [подоходный] налог.

Будучи ребёнком в такой ситуации, мы едва могли позволить себе есть или обогревать дом, я с самого раннего возраста знала, что в этом никогда нельзя признаваться — это было стыдно. Иногда пособие моей матери прекращалось или выплачивалось с опозданием (или в наш дом вламывались, или мама теряла свой кошелёк, или случалось множество мелких расходов или неудобств, которые были настоящим бедствием, потому что у нас не было никакой подушки безопасности), и мы переживали периоды крайней нищеты. 

Эти периоды обычно совпадали с визитами в ДЗСО (Департамент здравоохранения и социального обеспечения — так назывался Департамент труда и пенсий до того, как название было изменено на более подходящее для среднего класса), что иногда подразумевало дни, проведённые в зале ожидания с серым ковром, пока моя мать ждала приёма у оценщика для получения кризисного кредита или выяснения причин необъяснимого закрытия её заявления или того, почему она не получила свой «Жиро» (разновидность чека, который можно обналичить только в почтовом отделении, именно так в то время выплачивались пособия всем претендентам). 

Начало девяностых было по-настоящему тёмным временем для маггловской Британии — вы, возможно, наслаждались «Космическим джемом» и «Историей игрушек», но надо мной и детьми Дж. К. Роулинг насмехались, потому что мы не могли позволить себе настоящую школьную форму, или нас критиковали у школьных ворот, потому что наши мамы были «незамужними матерями». 

Неудивительно, что эта тьма переносится на вселенную Поттера — Дж. К. Роулинг с трудом сводила концы с концами и испытывала на себе клеймо, сопутствующее получению пособий, когда начала писать её. Можно утверждать, что причина, по которой еда так часто появляется в первых двух книгах, заключается в том, что Дж. К. Роулинг писала их, когда у неё не было достаточно еды.

На самом деле, между маггловской Британией и магической Британией можно провести множество параллелей: от рецессии, из-за которой Уизли с трудом могут позволить себе летучий порох, до частых оскорблений по поводу размера их семей (ключевой момент классовой ненависти), поношенной одежды у детей и их нежелания говорить о деньгах.

В первой книге есть намеки на то, что, хотя у Уизли достаточно еды, но недостаточно, чтобы питаться хорошо или удовлетворять определённые вкусы и предпочтения, а их самодельные рождественские подарки (которых дети смущаются) ещё больше намекают на класс, деньги и клеймо тех, кто их не имеет.

Дурсли упоминают, что родители Гарри «живут на пособии» (т. е. получают государственные пособия), и это явно уничижительно (хотя в конечном итоге это неправда), что служит для того, чтобы подчеркнуть, как неприятные, но среднестатистические магглы среднего класса относятся к претендентам на пособия. 

На пике могущества Волдеморта в книгах (Орден Феникса) Косой переулок явно находится в глубоком упадке — магазин волшебных палочек Олливандера, кафе-мороженое Флориана Фортескью и магазин пишущих инструментов Скриббулуса описываются как закрытые, а несколько других магазинов описываются как заколоченные. Это прямая аллегория на социальный консерватизм волшебного и маггловского миров, который ухудшает положение людей среднего и рабочего класса, принося прибыль исторически богатым (или «чистокровным»).

Аналогично, способ описания Министерства магии можно рассматривать как явную ссылку на правительственные здания, которые Дж. К. Роулинг была вынуждена посещать, чтобы получить льготы до того, как она начала писать Гарри Поттера. Гарри вызывают на слушание без уведомления, затем время и место меняют без уведомления, чтобы избежать дачи показаний Гарри или Дамблдора на слушании. Это хорошо известная тактика ДЗСО в то время (и то, что моя мать, безусловно, испытала), применяемая для того, чтобы избежать повторного открытия исков на льготы, которые были ошибочно закрыты. 

Поскольку магию легко рассматривать как аллегорию денег (магия означает престиж, социальный капитал, доступ к целому *буквальному* миру, а также транспорт, наслаждение, обучение), использование той же комнаты в Министерстве магии в качестве места для слушаний по делам магглорожденных в «Принце-полукровке» явно соотносится со слушаниями, решениями и одобрениями выгод (получение которых часто определяло способность человека продолжать оставаться частью общества) в маггловской Британии. 

В «Дарах Смерти» — возвышение Волдеморта и сопутствующий ему социальный консерватизм в волшебном мире — классовая ненависть, намёки на расизм, рецессия, небольшое, но сильное правительство — на самом деле очень хорошо соответствуют тому, что на самом деле произошло в маггловской Британии в девяностых.